В Гортеатре с аншлагом прошёл творческий вечер актёра, сыгравшего самых известных мента и врача.
Театр одного актёра - сложный жанр, причём как для самого исполнителя, так и для публики. Нужно обладать недюжинной харизмой и впечатляющим авансом народной любви, чтобы два часа в одиночку держать внимание зала. Актёр театра и кино Максим Аверин, известный широкому зрителю, в первую очередь, как исполнитель ролей майора Сергея Глухарёва в сериале «Глухарь» и врача реанимации Олега Брагина в сериала «Склифософский», не убоялся ответственности и представил поклонникам свой моно-спектакль «Всё начинается с любви». Успех был ярким, поэтому вскоре появилась и вторая часть, которую в минувшее воскресенье артист и привёз в Серпухов.
Еще за пару недель до представления стало понятно: будет аншлаг, а вечером воскресенья у театра даже спрашивали лишние билетики. И вот в полном зале гаснет свет и узнаваемый голос самого Аверина мягко уговаривает отключить звук на мобильных телефонах и не снимать во время спектакля: «Ну пожалуйста!». Свет зажигается - и оказывается, что артист стоит прямо посредине зрительного зала, на расстоянии вытянутой руки. Начинается песня, он идёт сквозь ряды, пожимает зрителям руки, ослепительно улыбается.
- Вы, наверное, разочарованы, что я появился перед вами не в милицейской форме или в медицинском халате? - иронично шутит Максим, добравшись до сцены. - Просто я хочу пригласить вас на праздник! Зрители качают головами: чёрный костюм-тройка с рубашкой в тон смотрится на фигуре 42-летнего актёра не хуже привычных киношных нарядов.
И начинается путешествие по уголкам памяти, сотканное из стихотворений, песен и монологов.
«Мои родители познакомились на Мосфильме, так что я попал в кино по блату, в пять лет!», - объявляет актёр и на экране проецируются кадры фильма «Похождения графа Невзорова», где маленький Аверин снимался в эпизодической роли. - Я пришёл на съемочную площадку, и меня увидел режиссёр: «Чей это мальчик? Витя, это твой? Будем снимать его! Мальчик, ты будешь танцевать!». И я танцую до сих пор!».
С тех пор он влюбился в магию кино страстно и неизлечимо. Аверин читает стихи Вертинского, поёт про чёрно-белое кино - в артистической манере, очень похожей на Андрея Миронова - и всё это в первые минут 15-20 кажется довольно непривычным. Напор актёра сшибает все ориентиры, репертуар из редких произведений 20-го века заставляет напрячься. Мы ведь и от слов таких давно отвыкли, и от переживаний. А может и сам актёр в эти напряженные 20 минут искал верное звучание и обвыкался в этом новом для себя зале...
А потом что-то произошло, как будто привычные шаблоны и ожидания отпали - и ты начал видеть и чувствовать в новом измерении, воспринимать это время в театре не как возможность отвлечься, а как урок, откровение, вызов самому себе. Для многих таким моментом стало пронзительное стихотворение Вертинского «Концерт Сарасаты». Зал, до этого притихший, вдруг разразился аплодисментами и криками браво, причём срезонировали не только чувствительные женщины, но и вполне земные мужички, которые в обычное время в гробу видали этого самого Сарасату, как и все стихи в принципе. И пошло-поехало: что ни номер - то попадание под кожу, до мурашек.
- И успех, и провал - это одиночество, - размышлял Максим на сцене. - Вот ты на вершине, все тебя поздравляют, а ты боишься - вдруг в следующий раз это не повторится, а публика-то ждёт! А если провал, ты остаёшься совершенно один, и вчерашняя публика, охающая, ахающая, вдруг исчезает... Вы знаете, есть секрет. Как-то я получил письмо от девочки, с которой был в пионерском лагере. И она мне написала: «Ну надо же, твоя мечта сбылась, ты стал артистом, а ведь мы все посмеивались над тобой, думали, что ты дурачок». На что я ей ответил: «Спасибо, мне это помогло!».
Во второй части тон спектакля стал более свойским. Аверин начал шутить - над жизнью, над собой, над журналистами:
- Меня спрашивают: «Максим, ходят слухи, что вы умерли?». Мне нельзя умирать! Сначала был «Склифосовский. Реанимация», потом - «Склифосовский. Реабилитация», потом - «Склифосовский. Кремация», а потом - «Реинкарнация». Не могу умереть, связан по рукам и ногам. Или вот еще любимый вопрос журналистов - Максим, почему вы не делаете карьеру в Голливуде? А кого там играть? Лирикал драматикал рашен эктор? С ума сойдёшь, надо же чувствовать язык! Почему вы не едете, все же едут! А нахрена? Был я в этом Голливуде. Иду я, значит, по Голливуду, и вдруг встречаю Бена Аффлека. Вот ты знаешь Бена Аффлека? Ага, и никто не знает, а Максима Аверина знаешь! Нет, ребята, где родился, там и пригодился.
Интересно было послушать историю знакомства Максима Аверина с примой российского кино Людмилой Гурченко. Не называя имени этой актрисы, он так великолепно изобразил её пластически и голосом, что ни у кого не осталось сомнений, о ком шла речь.
- Я стал читать ей стихи Маяковского, а она - пересказывать мне краткое содержание сериала «Глухарь» - так выглядела первая встреча на мероприятии в московском ресторане. Потом была совместная работа и однажды - грянувшее как гром сообщение, что актрисы не стало.
- Но вы есть, ваша звезда горит, пока вы живёте в сердцах зрителей, моя любимая Людмила Гурченко! - под гром аплодисментов без тени рисовки признался Максим. В эти два часа он примерил на себя столько образов, что те, расхожие, сериальные, совсем потускнели в памяти. Читая «Письмо о дожде» Рождественского, он был лиричным и звонким, а в «Цыгановых» Давида Самойлова - горячим и точным, он надевал розовый бант и заставлял зрителей сгибаться со смеху, изображая влюблённую девочку из стихотворения Агнии Барто, а потом пускал в зал полчища мурашек, размышляя, как здорово было раньше, когда можно было сказать «Я хочу тебя», не боясь обвинения в сексуальном домогательстве. А бородатая шутка про «целую курицу» в актёрском прочтении преобразилась в мини-спектакль о дефиците романтики в долгом браке. Аверин даже позволил себе закурить на сцене, выпуская облака пахучего дыма, а в ответ на цоканья из зала лаконично сказал: «Завидуете?». От самого бытового, почти петросяновскового юмора к самым сложным переживаниям и мыслям - и обратно - от такой бешеной амплитуды зал стал мягким, и податливым как пластилин. Аверин отблагодарил серпуховичей за отзывчивость, обратившись лично к ним:
- Серпухов для меня - важный город. Потому что я очень много раз здесь снимался в кино. Как-то раз снимали в двух старых зданиях, одно из них после съемок сгорело - все сказали, что Аверин виноват. А ещё здесь снималась первая моя крупная киноработа - фильм «Магнитные бури».
К окончанию вечера зрители просто встали возле сцены и в проходах. Максим, выложившийся на 200%, излучал счастье и гордость, а когда ему начали подносить букеты, чуть не упал под тяжестью образовавшегося цветочного снопа.
- Я обязательно вернусь! - пообещал он публике, удаляясь за кулисы после продолжительных оваций.
Но самое удивительное - что в этот вечер с цветами из театра ушёл не только главный герой, но и несколько десятков счастливых зрительниц. Свежие белые хризантемы им подарил... сам Максим Аверин! Исполняя песню «Хорошее настроение», он взял из-за кулис охапку цветов, спустился с ними в зал и стал раздавать дамам и даже забрасывать на балконы. Восторгу одаренных не было предела.
- Вот, теперь не знаю, как я мужу объясню, почему ходила в театр с подругой, а домой возвращаюсь с цветами, - пошутила потом одна из счастливиц.
