Когда 12 лет назад огонь охватил двухэтажный старинный дом на улице Калужской, его жителям казалось, что самое страшное уже случилось. Однако пожар - это несколько часов ужаса и шока, а то непонятное и унизительное положение, которое наступило за ним, растянулось на долгие годы. Лишь в 2017 году злосчастный дом вошел в областную программу расселения, о которой нам с неизменным позитивом говорят в СМИ. А вот как эта, безусловно, полезная программа была реализована в данном конкретном случае - мы узнали у одной из жительниц того самого дома, Ольги Ким.
Огонь и дым
В аварийном доме, стоящем напротив храма Распятского монастыря, Ольге принадлежало две комнаты в коммунальной квартире на втором этаже общей площадью 14,9 метров да плюс 0,27 от мест общего пользования. Да, тесновато и не фешенебельно, зато свой угол. Возле дома, помимо архитектурных достопримечательностей, есть свой сад-огород. Земля муниципальная, но соседи Ольги активно возделывали ее себе на благо. Все завершилось летом 2007. Пожар сожрал половину крыши, сильно повредив квартиры верхнего этажа. Ольги в тот вечер не было дома, она узнала о ЧП на следующий день. Дальше все, как обычно: уголовное дело по факту поджога возбудили, но закрыли за неустановленностью виновных.
- И началось то, что длится уже 12 лет, - рассказывает Ольга, сидя в коридоре серпуховского суда над кипой бумаг. - Нам никто не спешил помогать. Каждый искал выход, как мог. Я стала бегать по инстанциям. Вызвала к нам комиссию из главного контрольного управления ЖКХ, потому что дом старой постройки, 1917 года, и с 1963 года там не производился ремонт. Комиссия приехала, и постановила восстанавливать дом совместно с администрацией. Мы были не против, даже обрадовались, готовы были доплачивать. Была составлена смета, которую мы обсуждали, можно сказать, были договоренности. Администрация брала на себя крышу. Но когда дело было за малым - подписать и начать делать, администрация предложила нам вместо себя инвестора - господина Кирницкого. И началась еще одна история внутри этой истории, растянувшаяся еще года на три. Он нам сразу сказал: отдайте мне свое жилье, а я вас поселю в отдельные квартиры, вот только дострою дом. Сначала мы тоже обрадовались, это же отдельные квартиры! А потом задумались. Я еще такой дотошный человек, я начала вникать в документы, ездить в юридические конторы на консультации, где мне сказали: не вздумайте, вы потеряете все. Неизвестно, когда что он даст, хоть он и присылал гарантийные письма. В этом доме, в котором нам предлагали квартиры, на Советской-15, насколько я знаю, до сих пор люди не получили документы...
Как признать руины аварийными?
Глядя на спокойную, милую Ольгу, которая, к тому же, работает в детском саду, трудно поверить, что в этой женщине скрыта такая пробивная сила. Именно благодаря ей дом на Калужской, 40-а был признан аварийным. Правда, через 7 лет после пожара! Если Ольга никак не могла жить в квартире без крыши и переехала на съемное жилье, то ее соседи с первого этажа продолжали терпеть чудовищные бытовые условия, потому что деваться им было некуда.
- Куда я только ни писала! - вспоминает Ольга. - Наконец, поехала на прием к министру строительного комплекса Подмосковья, тогда этот пост занимала Оглоблина Марина Евгеньевна. А в городе мэром был Залесов. Я пробилась к ней на прием, привезла все документы, все фотографии дома, она прямо при мне звонит Залесову и говорит: «Что у вас там происходит? Видно же, что дом аварийный». Оказывается, комиссия у нас уже была, но он не подписывал постановление о признании дома аварийным. В другой половине жили люди, все текло, покрылось плесенью, но деваться было некуда. Единственное, Кирницкий одну женщину переселил в свой маневренный фонд, все ей обещал, обещал... Я спрашивала тогда у Оглоблиной, почему в Московской области многие дома вступили в программу расселения, а у нас - никто. Она сказала: потому что в вашем городе нет денег. Основную часть, 95% выделяет область, а 5% - муниципалитет. Но даже этих денег не было.
После звонка министра Павлу Залесову дом был признан аварийным, жильцы получили соответствующее постановление, но расселять их никто не спешил. Кто-то уже покинул этот мир по старости, другие просто забили на эту тягомотную ситуацию. Но Ольге отступать было некуда. У нее подрастал малыш, который с рождения жил на съемных квартирах. Так получилось, что Ольга воспитывала сына одна. Приличная часть заработка уходила на аренду скромного жилья. А по телевизору трубили о чудесной адресной программе переселения. Наконец, в 2016 году случилось чудо - Серпухов вошел в эту программу.
Стиль Купецкой
- В феврале 2017-го нас вызвали в администрацию, сказали, что есть варианты: вы можете получить жилье, равнозначное той площади, которая у вас есть, либо выкупную стоимость, - продолжает собеседница. - Все, естественно, захотели жилье. Потому что жилье - это что-то существенное. Потом год была тишина. Все ждали. Я знала, что до конца 2017 года они должны были найти варианты и заключить с нами договоры по мене собственности, то есть, они закупают жилье, мы подписываем бумаги, я им отдаю свое, они мне - свое. В конце ноября 2017 нас срочно всех собрали, выстроилась очередь, на каждого по пять минут. На этой встрече присутствовала Купецкая Юлия Олеговна и весь их КУИ. Вызвали меня, предложили переехать в район. Я отказалась. Зачем, ведь мое жилье почти в центре города. «Хорошо, мы будем вам искать, но времени очень мало, буквально 3-5 дней». Я очень удивилась: а почему вы раньше мне не сказали? Ответ был уклончивым: «Был объявлен аукцион, мы надеялись, что кто-то откликнется, но у вас такая небольшая площадь, никого не нашлось, но вы можете сейчас начать искать варианты...» Последующая неделя была сумасшедшей для меня, я моталась и в Подольск, и в Чехов - они сказали - где хотите, хоть в Сыктывкаре ищите...
В свою очередь администрация предложила Ольге на выбор два варианта жилья. Это были малогабаритные квартиры, в которых жилая площадь даже чуть меньше той, что была на Калужской. Однако этот минус уравновешивало то, что квартиры все-таки отдельные. Не успела женщина воодушевиться, как ей озвучили «нюанс»: за такую квартиру полагалось доплатить 500 000 ₽. Из своего кармана.
- Возможно, я нашла бы деньги, - размышляет Ольга. - Но я знала, что в программе четко написано: если стоимость квадратного метра превышена, доплата идет из муниципального бюджета. Из муниципального, а не из моего. Я сказала, что буду доплачивать в том случае, если найду варианты 30 метров или около того. За дополнительные метры я могу доплатить, но не за ту же площадь. И я с большим трудом нашла такой вариант, написала в администрацию письмо - неделю стояла тишина. Потом я дозвонилась, а мне сказали, что сроки аукциона вышли, сделать уже ничего не могут. И тут же пришло уведомление об изъятии жилья.
Кстати, одна из соседок Ольги, с кем она поддерживала приятельские отношения, согласилась на подобное предложение администрации. Правда, у нее площадь имущества изначально была приличной - 40 квадратов, и доплата составила только 300 тысяч ₽. Как она сама призналась Ольге, ей не хотелось вступать в юридическую борьбу с администрацией, и она решила пойти на их условия.
Непростая арифметика
В том уведомлении, которое администрация прислала Ким, значилась сумма в 557 тысяч ₽, которую чиновники были готовы заплатить за собственность в аварийном доме. Откуда взялось это число - ни Ольга, ни консультировавшие ее юристы понять не смогли. Согласно программе, метр жилья в области стоит 42 тысячи ₽. У Ольги в собственности 14,9 метров жилой площади, да еще 6 с лишним метро мест общего пользования. Даже ученик третьего класса скажет, что из этих данных 557 тысяч ₽ получить невозможно. А в администрации смогли! Естественно, серпуховичка не стала соглашаться на эти условия, а продолжила добиваться правды на более высоком уровне.
- В Минстрое было заседание, вызывали Купецкую, я была на телефоне. И там было принято решение, что до февраля 2018 года они должны продолжать искать варианты, потому что я настаивала на жилье. Но наши чиновники, видимо, всегда действуют по-своему! - разводит руками Ольга.
Никакого подбора жилья после этой встречи не последовало, но сумма, которую готовы заплатить Ольге, поднялась до 922 000 ₽, что отвечало стоимости метра, заявленной в программе. Однако в администрации упустили еще один важный аспект, прописанный в статье 32 жилищного кодекса: понесенные убытки. Читаем: "При определении выкупной цены жилого помещения в нее включается рыночная стоимость жилого помещения, а также все убытки, причиненные собственнику жилого помещения его изъятием, включая убытки, которые он несет в связи с изменением места проживания, временным пользованием иным жилым помещением до приобретения в собственность другого жилого помещения, переездом, поиском другого жилого помещения для приобретения права собственности на него, оформлением права собственности на другое жилое помещение, досрочным прекращением своих обязательств перед третьими лицами, в том числе упущенную выгоду". Таким образом, администрация должна была также компенсировать Ольге затраты на съемную квартиру, на переезд, услуги риелтора по поиску жилья и т.п., но, очевидно, не собиралась.
- Между тем, я стала снимать квартиру именно с подачи администрации. - добавляет Ольга. - Когда встал вопрос о переселении, чиновники признались, что не располагают маневренным фондом, и все, что они могут предложить мне - заключить договор коммерческого найма. Я на тот момент работала в Подольске, и подумала, что лучше сниму квартиру там, чем буду ездить отсюда.
Женщина отказалась подписывать предложенное соглашение и наняла юриста. По его совету заказала собственную независимую оценку стоимости жилья и получила более-менее адекватную сумму. Но в ноябре 2018-го Ольга получила повестку в суд. Администрация в судебном порядке решила принудить ее подписать соглашение о выкупе жилья. Цена опять упала до 570 тысяч ₽, о компенсации убытков не было и речи.
- Администрацией была инициирована судебная экспертиза, они сами рекомендовали эксперта, он произвел расчет, судья Коляда это все одобрил, таким образом, заниженная сумма в 570 тысяч ₽ стала официальной. На прошлом заседании я получила на руки заключение эксперта, имела возможность ознакомиться и выявила там грубые ошибки чисто математические, - Ольга показывает сшитый документ. - Сегодня я буду ходатайствовать, чтобы не признавать его доказательством.
Действительно, на одной странице площадь жилых комнат названа правильно - 14,9 квадратных метров. А при окончательном расчете вдруг уменьшается до 14,4. Кроме того, эксперт, кажется, вообще игнорировал установленную областным правительством стоимость квадратного метра в 42000 ₽. Если бы он считал стоимость недвижимости, исходя из этих показателей, получилось бы 625000 ₽, а не 570000 ₽. Словом, решительно непонятно, где товарищ эксперт черпал вдохновение для своего труда, но администрацию Серпухова такой результат удовлетворил.
- Про убытки вообще даже слушать не хотят, - качает головой Ольга. - Но я не сдамся. Мы подали встречный иск к администрации с той суммой, которая, по нашему мнению, является закономерной. Я намерена идти в этом деле вплоть до Верховного суда. Решается наша с сыном судьба, потому что другой жилплощади нет.
«Мы не признаем убытков!»
Через некоторое время Ольгу приглашают в зал заседаний. Это шестое или седьмое слушание за последние несколько месяцев. На работе она берет день в счет отпуска - за свой счет получается накладно. Расходов у Ольги предостаточно: экспертизы, юридическая помощь, судебные издержки. Сегодня ее представитель не смог явиться в Серпухов по личным причинам, так что женщине придется самой держать удар. А у администрации меняется уже третий представитель. Сегодня это эффектная девушка юрисконсульт. Кстати, когда однажды представитель администрации просто не явился в суд, не объясняя причин, заседание перенесли. А когда не смогла приехать Ольга - спокойно провели без нее. Впрочем, с первых минут становится понятно, что Ольга достойно и твердо держится, отстаивая свои интересы. Она ходатайствует о том, что заключение эксперта нельзя считать доказательством, поскольку в нем допущены грубые ошибки. Вот уже юрисконсульт спешно просматривает бумаги и что-то набивает в телефоне. Далее Ольга обосновывает необходимость выплаты компенсации убытков, опираясь на 32-ю статью. Однако юрисконсульт этих доводов будто не слышит.
- Мы не признаем убытков! - решительно заявляет она. - Это наша позиция!
Судья Коляда советует девушке освежить в памяти 32 статью, но и это ее не убеждает. Кажется, ей дали четкую инструкцию - не уступать ни копейки. Создается ощущение, что сотрудники администрации берегут свои собственные кровные сбережения, а не то, что предоставила им область.
Судья берет перерыв на целых два часа, а затем назначает повторную экспертизу. Оценщику дадут возможность провести, так сказать, работу над ошибками. Следующее слушание назначено аж на 14 марта, а пока можно почитать в архиве одного из серпуховских СМИ бодрые репортажи с совещаний, посвященных теме расселения. Например, 1 марта 2017 года Юлия Купецкая убедительно докладывала Дмитрию Жарикову о том, что 15 жильцов из четырех аварийных домов, в том числе того самого на Калужской, будут расселены до конца 2018 года. Причем, если стоимость метра нового жилья превысит установленную сумму 42280 ₽, «возмещение будет производиться за счет бюджета муниципального образования»... Вот и получается, что главное - гладко отчитаться, а дальше - хоть трава не расти.